Кот Боб: во имя любви - Страница 27

— Да он был просто звездой. Да, Боб? — ответила она. — Я выскочила в магазин и купила немного молока, мяса и пачку сладостей.

«Неудивительно, что Боб так счастлив», — подумал я.

— При обычных обстоятельствах его бы поместили вместе с бродячими собаками, которых подобрали, — сказала Джиллиан. — Если бы вас задержали на ночь, мы были бы вынуждены сдать его туда. Но, к счастью, теперь это ему не грозит.

Когда я вышел из полицейского участка, солнце уже садилось. Весь день я волновался о том, что кто-то занял мой угол, поэтому сразу же направился к «Энджел», чтобы проверить. К моему облегчению, там никого не было.

— Ты в порядке, Джеймс? — спросил продавец цветов.

— Да, просто кто-то подшутил надо мной, — печально произнес я. — Написал на меня заявление о нападении.

— Что такое с людьми случилось? — произнес он, в недоумении разводя руками.

Это был хороший вопрос.

Спустя неделю мы с Бобом продавали журналы в час пик, и к нам подошла привлекательная блондинка. Боб, кажется, узнал ее и потянулся к ней, когда она присела перед ним.

— Вы не помните меня? — спросила она, погладив Боба. — Полицейский участок на Толпаддл-стрит. Это я присматривала тогда за Бобом.

— А, да, конечно, простите, — смущенно пробормотал я. — Джиллиан, верно?

— Кажется, у вас все хорошо, — заметила она. — Когда вы были в участке, у нас не было возможности поговорить — по очевидным причинам. Так как вы встретились?

Она улыбалась и хохотала в голос, когда я рассказывал о первых днях с Бобом.

— Вы родственные души, — заметила она.

Поняв, что скоро начнется час пик и я буду занят, она собралась уходить.

— Я могу заглянуть как-нибудь еще, если вы не против, — сказала Джиллиан.

— Конечно нет, — ответил я.

Она сдержала слово и стала приходить регулярно, всегда с подарком для Боба, который, кажется, испытывал к ней слабость.

Джиллиан была очень добра и ко мне тоже. Однажды она принесла мне кофе, сэндвич и печенье из кафе неподалеку. Мы поболтали немного. Я рассказал ей о книге и том, что она стала причиной враждебного к нам отношения.

— Не переживай из-за этого. Люди всегда завидуют успехам других, — сказала она. — Это потрясающе. Твои друзья и семья, наверное, гордятся тобой.

— Да, гордятся, — ответил я, смущенно улыбнувшись. На самом деле, друзей у меня было немного. Кроме Бэлль, мне не к кому было обратиться — в хорошие времена или в плохие. У меня был только Боб.

В какой-то степени я сам создал свою жизнь. Я был продуктом той среды, в которой провел последние десять лет. Но даже сейчас, когда я порвал с прошлым, мне было сложно завести друзей. Я понял, что не могу доверять людям, и события двух последних недель лишь укрепили меня в этом. Тем, кто обвинил меня, мог быть человек, которого я вижу каждый день. Это мог быть кто-то, кого я считал другом.

Поэтому, когда я смотрел, как Боб общается с Джиллиан, мне хотелось, чтобы моя жизнь была такой же простой и гладкой. Он познакомился с ней при странных обстоятельствах и сразу же понял, что может доверять ей. Он знал, что она хороший человек, и воспринял ее как друга.

Я тоже хотел обрести веру, но понимал, что это будет непросто. Сначала мне надо было изменить свою жизнь — уйти с улицы.

Глава XXIII. Гордость и предубеждение

Наступила первая суббота июля, и улицы центрального Лондона были украшены для ежегодного гей-парада. Из-за жаркой погоды гуляющих было даже больше, чем обычно. Согласно новостям, миллион человек придет посмотреть на огромные платформы с танцорами и ряжеными, которые проедут от Оксфордской площади по Риджент-стрит к Трафальгарской площади. Я решил убить двух зайцев одним выстрелом: полюбоваться платформами и красивыми костюмами и продать партию журналов на углу Оксфорд-стрит, недалеко от станции метро «Оксфордская площадь».

Это был важный день для всех продавцов «Big Issue», поэтому я, как «гость» с Айслингтона, старался не нарушать правил. Я также старался не курсировать, то есть не продавать, пока гуляю по улицам. Я уже пострадал один раз из-за этого и больше не собирался наступать на те же грабли.

В этот раз народу на гей-параде было в четыре-пять раз больше, но все были в хорошем настроении. И Боб тоже.

Он привык к толпе. Было время, когда он немного побаивался людей в «страшных» костюмах, однако в этом году, благодаря прогулками по улицам Лондона, его страх ослаб. Он видел всех: и странных живых статуй, раскрашенных под серебро, и французских глотателей огня, и даже огромных драконов на китайский Новый год.

Сегодня здесь было множество самых невероятных костюмов. Вокруг трубили и свистели. Боб с этим неплохо справлялся. Он сидел на моем плече, наслаждаясь праздничной атмосферой и вниманием людей из толпы. Некоторые знали его по имени и просили нас сфотографироваться с ними; несколько человек даже сказали, что с нетерпением ждут книгу о нас.

— Сначала нам нужно ее написать, — пошутил я, хотя в моих словах была лишь доля шутки.

Днем, когда парад закончился, мы с Бобом отправились на площадь Сохо. Вдруг я почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Холли, социального работника.

— Джеймс, ты курсируешь, — сказала она.

— Нет, — возразил я.

— Ты курсируешь, я видела тебя, — настаивала она. — Я сообщу об этом.

Я решил, что Холли не хотела испортить мне день, и продолжил наслаждаться праздником.