Кот Боб: во имя любви - Страница 15

К полудню я стал обладателем пары прекрасных металлических костылей — с резиновыми наконечниками, подлокотниками и амортизаторами ударов. Я не стал тянуть и сдал анализы на следующий же день.

Через пару дней я позвонил в клинику.

— Уже готовы результаты анализов? — спросил я.

Медсестра подтвердила мои опасения:

— У вас тромбоз глубоких вен, или ТГВ. Это означает, что у вас в ноге кровяной сгусток. Я вынуждена направить вас на анализы в Университетский колледж, — сообщила она мне.

Как бы то ни было, мне стало легче, когда я узнал, что со мной. Я всегда подозревал, что тот перелет до Австралии послужил причиной моей болезни. Впрочем, было о чем беспокоиться. Мне было известно, что ТГВ может спровоцировать инфаркт или инсульт.

Когда я пришел в больницу, мой диагноз подтвердили: у меня в ноге был огромных размеров тромб.

— В жару вам становится хуже, и вы только усугубляете дело, выходя на улицу и перегружая ногу, — сказал доктор. — Я пропишу вам несколько препаратов, которые должны помочь.

Я обрадовался. Но я не обратил должного внимания на инструкцию по применению препаратов, где были описаны побочные эффекты.

Спустя несколько ночей после того, как я начал принимать лекарства, я проснулся от того, что моя нога кровоточила. Все простыни пропитались кровью.

Боб спал в углу комнаты, но тут же проснулся. Он понял, что что-то случилось, и мигом оказался рядом.

— Мне надо в больницу, — сказал я ему. — И побыстрее.

Я нацепил джинсы и джемпер и устремился на Тоттенхэм-Хай-Роуд, где намеревался сесть на автобус.

Как только я добрался до больницы, меня сразу приняли. Я пробыл там два дня, пока они выясняли, в чем причина кровотечения.

— Что ж, попробуем другое лекарство, — сказал доктор. — У этого подобного эффекта нет.

Но новое лекарство не помогало. Даже спустя пару недель нога по-прежнему болела. Я не мог сделать и пары шагов, даже на костылях. Я был в отчаянии. Однажды я даже всерьез задумался об ампутации.

Я снова пошел в больницу.

— Помогите мне, — взмолился я.

На этот раз доктора решили положить меня в больницу на неделю, чтобы произвести полное обследование.

— Приходите завтра, — сказали мне. — Мы подготовим для вас место.

Я, конечно, не очень хотел ложиться в больницу, однако понимал, что долго так не протяну. Я пришел домой и объяснил все Бэлль.

— Я присмотрю за Бобом, — заверила она меня.

Это было огромное облегчение. Я знал, что Бобу нравится жить у Бэлль. На следующее утро я встал и собрал вещи, которые хотел взять с собой в больницу.

Я оказался не самым лучшим пациентом. Лежал и постоянно переживал обо всем: о ноге, о своем слабом здоровье, о своем месте у станции «Энджел» и, как всегда, об отсутствии денег. И конечно, я не мог не думать о Бобе.

Понятно было, что я не лучшая компания для него в ближайшие недели. Может, настало время нам с Бобом каждому пойти своей дорогой? Может, стоит попросить Бэлль забрать Боба себе? Или отдать его тому пожилому джентльмену? Я был абсолютно подавлен мыслью, что мне придется расстаться с Бобом. Он был моим лучшим другом, моей опорой. Он направлял меня на путь истинный, с ним я был здоров. Но в то же время я должен был принять верное решение в пользу Боба. Я действительно не знал, что делать.

И вдруг я понял. Не я должен делать выбор.

Говорят, что кошки выбирают нас, а не наоборот. По каким-то причинам Боб нашел во мне что-то, что заставило его остаться со мной. Теперь пришло время посмотреть, будет ли он со мной и дальше. Если бы он остался со мной, то лишь по своей воле. И только.

Я чувствовал, что в скором времени он сделает свой выбор.

Глава XIII. Последний шаг

Мне увеличили дозу лекарств и оставили в больнице еще на несколько дней.

— Всего на пару деньков, — сказал мне доктор. — Мы просто хотим убедиться, что в этот раз препараты помогают.

Новое лечение, кажется, наконец помогло мне справиться с ТГВ. Когда я смотрел на свою ногу, то видел, что отек стал спадать, а краснота понемногу уходила. Медсестры и врачи были того же мнения.

— Не очень хорошо, что вы лежите здесь весь день, мистер Боуэн, — говорила одна из медсестер. — Попытайтесь походить по коридору хотя бы несколько раз в день.

Как же прекрасно было вновь ходить, не морщась от боли. Конечно, боль еще не полностью прошла, но с тем, что было раньше, ее сравнить было нельзя.

— Думаю, вас пора выписывать, — улыбнулся один из докторов.

Я написал Бэлль эсэмэску с хорошими новостями.

«Отлично! — ответила она. — Я встречу тебя у больницы».

Когда я заполнил все необходимые бумаги, переоделся, собрал вещи, было уже почти темно.

«Встретимся возле памятника, — написала Бэлль. — В больницу меня не пустят. Объясню все при встрече».

Я, прихрамывая, направился к выходу на Юстон-Роуд. Я знал, о каком памятнике шла речь: огромный, шеститонный гладкий валун. Я подошел к нему и несколько секунд восстанавливал дыхание. С непривычки, после прогулок по больничным коридорам и без костылей, казалось, что я преодолел несколько миль.

Вскоре я увидел Бэлль, идущую от остановки через дорогу. Она несла большую сумку, в которой, как я предполагал, были чистая одежда и моя куртка.

Когда она подошла, я увидел кусочек рыжей шерсти, мелькнувший в не до конца закрытой сумке. Когда Бэлль была уже у ступеней больницы, я увидел, как из сумки показалась рыжая голова.